ТРИ ВАРИАНТА БУДУЩЕГО

Какой будет Россия лет через несколько

Рассмотрим три возможных сценария изменений, которые могут произойти в России. При этом, необходимо учитывать тот факт, что рассматриваются три «идеальных» сценария. В реальности же они могут трансформироваться как матрёшка, вбирая и вытесняя элементы друг друга.

Но сначала о том, что представляет из себя российская политическая система сегодня. Ещё недавно это был классический гибрид автократии с внешними признаками демократических институтов. Как правило такие режимы определяются политологами, когда они соответствуют пяти признакам:

(1) Наличие внешних атрибутов демократии (выборы, многопартийность, легальная оппозиция, СМИ транслирующие мнения, отличные от официальной точки зрения государства);

(2) Низкая степень представленности интересов граждан в процессе принятия политических решений (недееспособность объединений граждан, к примеру профсоюзов, или их подконтрольность государству);

(3) Низкий уровень политического участия населения;

(4) Декларативность политических прав и свобод (формально есть, фактически затруднённая реализация);

(5) Низкий уровень доверия граждан политическим институтам.

В общем-то, самый важный из этой пятёрки — это первый пункт, поскольку все остальные более-менее друг друга подменяют/дополняют. Так было до 24 февраля 2022 года, после чего гибрид начал трансформироваться — одна часть декораций атрибутов демократии сегодня демонтируется, часть трансформируется из пенопласта в железо. 

Да, выборы пока ещё не отменили, но истории успеха несогласованных кандидатов уходят в прошлое — выборный процесс полностью контролируется властью (ДЭГ, многодневное голосование, админресурс, армия бюджетников и прочие инструменты), а любые нежелательные кандидаты отсекаются на этапе регистрации. То есть, стоит признать, что выборов нет — ожидать чего-то равнозначного победе Коновалова в Хакассии в текущих условия не стоит, но конечно, локальный сбой системы может и произойти.

Многопартийность, несмотря на постоянный инфотест объединения партий системной оппозиции, остаётся. Со стороны может показаться, что создание структуры «Единая Россия», условно «Все остальные (КПРФ+СРЗП+ЛДПР)» и «Новые люди» в довесок, выглядит неплохо для внутриполитического блока, с точки зрения контроля, но против играет фактор непредсказуемости в виде агрегирования протестного электората. Что же касается создания второй партии власти при сохранении текущего статус кво, то тут есть риски того, что административный ресурс окажется размыт. Кроме того, появится возможность «игры» со стороны пресловутых Башен Кремля. Да и в целом, текущая ситуация квази-войны не предусматривает избыточных политических реформаций.

Легальная оппозиция. Сложный вопрос, смотря, что под этим понимать. Системная оппозиция, несмотря на уменьшающиеся возможности, постоянный прессинг режима, есть. Несистемная-внепарламентская в данный момент уничтожена. Возможность уличного протеста заблокирована для всей оппозиции.

СМИ транслирующие мнения, отличные от официальной точки зрения государства в настоящий момент, если и существуют, то доступ к ним серьёзно ограничен.

В итоге мы получаем систему уже мало похожую на гибрид. Это если не ещё не «демократический тоталитаризм» — режим более жёсткий чем гибридная автократия, то явное движение в эту сторону.

Итак, что может быть…

«ДОЛГОЕ ГОСУДАРСТВО ПУТИНА»

Одна из идей состоит в том, что «путинизм» с нами надолго. Ведь это не просто отражение личности Путина. Это не просто политическая, но и экономическая формация, которая глубоко укоренилась в российской системе власти. Путинская идеология за более чем 20 лет правления Путина стала весьма популярной среди многих россиян, которые рассматривают её, в том числе и как символ национальной гордости и безопасности. А с оглядкой на проблемный ход СВО могут требовать не столько её демонтажа, сколько усиления отдельных элементов этой конструкции. Таких как вооружённые силы, например. Кроме ключевых бенефициаров этой системы, «путинизм» поддерживается ещё и лоялистами.

Тот факт, что «путинизм» может быть с нами надолго, объясняется тем фактом, что его истоки, его основной базис уходят своими корнями в исторический и культурный контекст, опираясь на историю сильного лидерства и национализма в России. Этот базис усиливается надстройкой — умеренным популизмом в широком поле вопросов, волнующих большинство российского общества — социальная защита государства, не позволяющая бедным стать нищими; патриотизм, замешанный на стране-крепости, окружённой врагами; традиционные ценности и критика западной морали — пресловутые «номерные родители», как пример; упор на сохранении российской идентичности, единства и территориальной целостности, воспитание чувства национальной гордости. Процитирую Татьяну Становую: «… Такое оформление путинизма как альтернативы западной модели является следствием определенной эйфории от политической успешности путинской модели: пока на Западе поднимаются протестные волны против истеблишмента, глобализма, традиционной политики, в России многие функционеры испытывают чувство превосходства и исторической правоты из-за столь длительного периода стабильности и все еще высоких рейтингов. Это ведет к тому, что руководство страны в целом перестает стесняться – расширяются рамки дозволенного...».

Что касается экономической стороны этой модели, то «путинизм» весьма прагматичен и довольно успешно балансирует между государственным контролем и рыночными силами.

В целом, ситуация до 24 февраля 2022 года выглядела в целом привлекательной. Как для «глубинного народа» — в стране была относительная стабильность и общественный порядок, так и для элит — правила игры были определены, экономика хоть и не росла рекордными темпами, но и не стагнировала катастрофически — кормовой базы хватало если не на всех, то справедливость ренты с неё не создавала критических вопросов.

Можно утверждать, что сильный государственный контроль, централизованная власть и националистические настроения «путинизма» глубоко укоренились в политическом и общественном сознании России. Его упор на стабильность и порядок, хотя и в ущерб демократическим принципам, нашел отклик у значительной части населения, которое ценит безопасность и национальную гордость.  

Ещё одна возможность существования «долгого государства Путина» даже после ухода Путина заключается в том, что он может подвергнуться трансформации. Дело в том, что даже сегодняшняя версия «путинизм» во многом уже стала маской за которой скрывается не столько фигура самого Путина, сколько некая коллективная структура, существующая и функционирующая тактически с определённой долей самостоятельности, следуя общей стратегии.

В итоге, «путинизм» может превратиться в новую форму авторитаризма, которая будет меньше зависеть от путинского культа личности. Степень трансформации будет зависеть как от баланса сил между различными фракциями внутри российской политической элиты, так и от степени политизации российского общества.

Сегодня, фигура Путина является для большинства общества олицетворением России как государства. А значит, риски существования «долгого государства Путина» состоят в первую очередь от степени устойчивости российского государства. «Путинизм» для большинства — это в первую очередь стабильность, а значит сваливание страны в кризис потенциально может привести к эрозии популярности идеи «путинизма», а значит и к девальвации ценности этой идеологии.

В итоге, этот процесс может привести либо к «медленной демократизации», либо к «тоталитаризму».

 «МЕДЛЕННАЯ ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ»

Снос путинского авторитарного наследия и последующая демократизация российской политической системы после ухода Путина рассматривается многими экспертами с оппозиционными взглядами как желательная модель будущего. Не согласен с идеей «мгновенной демократизации», на манер процесса распада СССР и государств Восточной Европы с коммунистической идеологией — родовой травмой «путинизма» является как раз страх повторения этих процессов. Нынешняя элита, взращённая на переделе советского наследия, прекрасно понимает последствия мгновенного демонтажа существующего политического строя и потенциал своих потерь. А значит, вероятнее всего будет упираться в попытке не допустить, блокировать любые попытки крупных реформ.

Но отказывая в мгновенной демократизации, нельзя не рассмотреть постепенный переход к демократии. Этот сценарий предполагает постепенный и возможно растянутый на десятилетия плавный переход к демократическим ценностям, не в ущерб государственному суверенитету. 

ТОТАЛИТАРИЗМ ИЛИ ВОЕННАЯ ДИКТАТУРА И «НОВЫЙ РЕВАНШИЗМ» 

Вероятно, это самый не желаемый сценарий для будущего России. Но сегодня он смотрится как наиболее вероятный. Базой сценария станет неудача России при проведении СВО, усиленная глобальным геополитическим поражением. На фоне чего, страх «рассерженных патриотов» перед чем-то вроде второго Хасавьюрта окажется детским садом.

Такой базис вполне способен породить новый реваншизм. Две точки бифуркаций мировой истории красивы в своём цифровом сочетании — это Версальский мир 1919 года и распад СССР 1991 года. Но проблема в том, что реваншизм образа 1991 года, породивший вот это сегодняшнее всё, может, в случае неудачи способствовать приходу к власти военных на ещё более мощной волне реваншизма.

В такой ситуации, у радикальной части партии «рассерженных патриотов» — «фракции войны» попросту не будет конкурентов. Особенно если не победа в СВО помножиться на значительное и резкое ухудшение социально-экономической ситуации. В такой ситуации, люди в массе своей, будут больше ориентироваться на тех, «кто пытался победить, но был предан бюрократами». Мы хорошо помним, чем закончилась Веймарская республика.

ИСТОРИЧЕСКИЕ [НЕ] ПАРАЛЛЕЛИ

Завершая, необходимо отметить, что сценарий «Долгое государства Путина» является базисным. Не в том смысле, что это основной вариант развития будущего, но как отправная точка. И даже его негативная часть — эрозия режима могут привести как к «медленной демократизации», или к «военной диктатуре», так и дать возможность «долгому государству Путина» выжить. В качестве примера — поражение России в Крымской войне не привело к слому режима, но подтолкнуло Александра Второго к «Великим реформам». Которые, впрочем, не были доведены до конца. Но тем не менее, на фоне поражения стало понятно, что проблемы в стране существуют системные, во всех сферах функционирования государства. В тоже самое время, просто «не победа» в Первой мировой войне привела трёхсотлетний Дом Романовых к краху, утрате власти, двум революциям и гражданской войне. Но тут нельзя забывать, что перед этим было поражение России в «маленькой победоносной войне» с Японией и революция 1905 года. Кстати, одной из политических причин революции является как раз факт поражения в войне, которое тогдашнее общество посчитало слабостью режима.

Конечно, будущее покрыто мраком неизвестности и любые исторические события могут так и остаться параллельной реальностью. Но вероятность того, что СВО на Украине может стать триггером для серьёзных преобразований России как государства, пожалуй, что крайне высока.